В июне 1967 года в Чимкение (ныне - Шымкенте) произошел самый настоящий мятеж. Что и как происходило - рассказ от журналиста Анатолия Галуничева, опубликованного в группе "Чимкент - забытый город"
НЕ ЗАБУДУ НИКОГДА…
МЯТЕЖ
Наступил июнь 1967 года. На поезде от цементного завода мы с ребятами поехали в пионерлагерь «Восход» навестить знакомых. Лагерь находился рядом с карьером под склонами короткого, но видного из города хребта Казгурт, откуда на цемзавод составами возили сырье. Увидев, что состав тронулся, мы выбежали к железной дороге и на полном ходу запрыгнули. Дело довольно рискованное, но мы давно уже приноровились. Дядьки, правда, сопровождавшие поезд, сильно ругались и грозили кулаками.
В городе творилось что-то странное. Больше получаса простояли на остановке, а автобуса нет. Зато мимо в сторону центра мчались грузовики, на борту – полно людей, кричат, машут руками. Улучив момент, на повороте, где машины сбавляли скорость, запрыгнул в один из грузовиков. Из обрывочных фраз возбужденных попутчиков понял, что в центре бьют милиционеров. Там действительно клубился черный дым. Я спрыгнул с машины и направился, было, к толпе. Однако меня окликнули какие-то пацаны:
– Снимай рубашку, – говорят.
А рубашка у меня была милицейская, синяя, без погон. У мамы взял поносить. Мне удалось убежать. Дома быстро переоделся и двинулся на велосипеде в центр. По пути видел перевернутые милицейские машины, мотоциклы, некоторые горели. Над другими деловито сидели пацаны, мужики, откручивали детали.
Около Пионерского озера через дорогу находилось городское отделение милиции. Здание полностью было объято огнем. Перед ним ревела огромная толпа. Чтобы рассмотреть получше, я залез на столб. Перед входом стояли солдаты. Вдруг из здания выбежал милиционер с пистолетом, которым пугал всех вокруг, направляя в разные стороны. Но кто-то, видимо, сделал подножку. Его завалили и забили насмерть.
Из здания выскочил еще один в форме. Тот, учитывая печальный опыт товарища, более ловко отпугивал окружавших его людей и сумел через парапет прыгнуть в озеро. Воды тогда было по колено, и он быстро побрел к противоположному берегу, поскольку человек 20 побежали на ту сторону, чтобы встретить беглого милиционера. Но тот успел раньше добраться до берега и сразу скрылся среди частных построек.
Солдаты на входе не вмешивались в события, их тоже никто не трогал. Неожиданно толпа загудела. Из нее выскочил мужик и вбежал в горящее здание. Через минуту-полторы он в обгорелой рубашке вышел и на крыльце под всеобщее одобрение что-то поднял над головой. Когда я рассмотрел, что у него было в руках, едва не свалился со столба.
Он держал портрет Ленина. То есть спас картину от огня. Все смешалось, и я уже ничего не понимал. Как примерный пионер увиденное считал бунтом, мятежом, тем более в год 50-летия Советской власти, какими бы мотивами это ни объяснялось. Но этот дядька, рискуя жизнью, спасший портрет вождя, не вписывался во всеобщий хаос, разрушения.
По всему городу ловили, избивали милиционеров. Наш добрый участковый капитан «дядя Ваня» в тот день как раз находился на стадионе «Металлург», где ожидали футбольный матч. Он, естественно, был отменен. Говорят, всем известному участковому посоветовали скрыться на время куда-нибудь от греха подальше.
…Озадаченный, я направился к зданию областной милиции, которое находилось рядом и куда энергично двинулась вся толпа. Почти из всех окон облУВД валил густой дым, вырывалось пламя. Пожарным не давали возможности тушить. Как только они направляли струю на милицейское здание, в машину летели булыжники, и тогда поливали соседние жилые строения.
На гусеницах примчался бронетранспортер с солдатами. В него тоже полетели камни. Он резко развернулся и исчез. Похоже, местные военные держали нейтралитет. Толпа зверела. Какой-то совсем домашний мужичонка, очевидно, случайно проходил мимо. Посмотрел, посмотрел, схватил камень и тоже давай кидать, орать. Тогда мне впервые пришлось воочию увидеть психоз толпы, как совершенно обычный законопослушный гражданин превращается в бестию, громилу. А те, кто привел их сюда, полностью теряют контроль над событиями. Много позже подобное в разных вариантах приходилось видеть уже не раз.
Когда я наблюдал над дикой вакханалией, в страшном сне не мог даже предполагать, что в этом здании, напротив, горит сейчас моя мама. Оказывается, им всем приказали собраться в УВД, где забрали оружие и спрятали в сейфе. Когда в кабинеты через разбитые окна стали бросать бутылки с бензином, мама с капитаном и сержантом-казахом спрятались в дальней комнате, потом залезли под стол, где дыма было меньше. Постепенно и там наступило удушье. Сержант не вытерпел, выбежал в пылающий коридор, и там его оглушила горящая балка. Мама случайно нащупала запертую дверь в соседнюю комнату. Капитан с разгону плечом выбил ее. Там дыма было поменьше и окно с решеткой выходило в жилой двор. Оттуда какая-то женщина передала им топор. Вдвоем они выломали решетку и выбрались на свежий воздух. Та же женщина дала маме гражданскую кофту. Капитан – в одну сторону, мама – домой, где не застала меня, пришла в ужас, понимая, что я, конечно, в том аду, откуда она чудом выбралась.
Капитан позже дослужился до полковника, поддерживал отношения с мамой, даже когда была в опале. Сержант через месяц в страшных муках умер в больнице от ожогов. В газете республиканского МВД «На страже» как-то встретил заметку о нем. Якобы во время дежурства в комнату ворвался некий преступник, которого не однажды ловил за руку отважный сержант. И ценой своей жизни герой задержал его уже окончательно. Рядом – Указ о посмертном награждении медалью. Зачем так все перевернули, я не понял и не понимал, когда сам стал журналистом…
А тогда я, увлекаемый толпой, с велосипедом стоял уже перед воротами СИЗО, куда из сгоревшего УВД на «воронке» приехали оставшиеся в живых милиционеры. Похоже, машину они специально оставили в проеме ворот, так как не смогли бы закрыть их под напором толпы. Машину, разумеется, сразу подожгли, и я за пламенем и дымом видел людей внутри П-образного двора, которые, выглядывая из дверей, следили за действиями бунтовщиков. У многих перевязаны головы – это пацаны сквозь огонь стреляли из рогаток.
Одна баба, вроде пьяная, вызвала исступленный раж среди мятежников, плеснув в очередной раз из ведра бензин или керосин. За углом кто-то подогнал целый бензовоз. Вероятно, к шабашу хорошо подготовились.
Еще одна женщина бабахала из ружья по вышкам, откуда постовая (тоже женщина) прицельным огнем повалила немало самых активных смутьянов. Одного из них – любопытного пацана, взобравшегося сзади на тополь, чтобы лучше все видеть, сняли точным выстрелом. Уж потом припомнил, что все трупы кто-то и как-то сразу незаметно убирал. Или мы в суматохе просто не обращали внимания.
Один раз я оглянулся и увидел прямо за собой высокого мужчину с папиросой во рту. Другой раз обернулся, ибо за спиной что-то рухнуло, упало, как мешок. Глядь – мужик лежит с дыркой во лбу, а папироса еще дымится. Тут и мне стало страшно. Ведь он стоял ровно и точно за мной, то есть пуля пролетела чуть выше моей головы и угодила ему в лоб, поскольку он и ростом выше.
Еле выбравшись с велосипедом из ошалевшей толпы, я нажал на педали к дому. На пути увидел встречную большую автоколонну. Все машины закрыты тентом. В одной, затем другой рассмотрел солдат с автоматами. Это были военные из Ташкента. На местных надежды не было никакой. Я развернулся и порулил к толпе. Там сплошной экстаз. Бунт «бессмысленный и беспощадный». Вот-вот начнется последний штурм тюрьмы. Мои крики о солдатах утонули в воплях, брани. Все сошли с ума. Тут в конце очень короткой улицы увидел цепь солдат с примкнутыми к автоматам штыками. Собственно, я оказался между цепью и толпой. Видимо, кто-то главный грозно предложил всем разойтись. Ну те и разошлись – полетели камни, что в руки попадется. Я прижался к забору. Послышались первые выстрелы. В толпе начали падать. Передние пытались бежать назад, но задние, не видя происходящего, продолжали бесноваться, не пропускали их.
Вопли, ругань, стоны. Оставаться здесь уже стало совсем опасно. Перекинув через низкий забор велосипед, я оказался во внутреннем дворике областной больницы. Знал его хорошо. Пересек по аллеям и выехал на перекресток улиц Советской и Туркестанской. Там уже выставили оцепление и никого не выпускали из кольца и не запускали. Мои хныканья (типа «дяденьки, я тут случайно заехал, катался, хочу домой, мама ждет») не произвели никакого впечатления. Приказано – и все. Никого! По Советской срочно метнулся к входу в Центральный парк культуры и отдыха им. Горького. Чужие солдаты в темноте еще не сориентировались и не успели выставить здесь заслон. Я же хорошо знал все входы-выходы и мигом погнал велосипед в дальний угол, где ворота на Туркестанскую оставались еще свободными. А там рукой подать до нашей квартиры на Гагарина, 26.
У мамы, понявшей, где был, случилась истерика. И сам узнал, что буквально несколько часов назад случилось с ней. Не забуду шок при мысли, что все это видел собственными глазами, можно сказать, с детским любопытством наблюдал за кошмаром и всеобщим безумием.
Потом еще долгое время город патрулировали по схеме – один милиционер, три солдата. По Советской туда-сюда курсировал бронетранспортер с пулеметом наизготовку. Начались повальные аресты. Шушукались, что по многочисленным фотографиям брали прямо с рабочего места. Из Москвы приехала комиссия во главе с членом Политбюро ЦК КПСС М. Сусловым.
Как-то мне попался на глаза любопытный документ того времени. Вот он:
СССР
Комитет государственной безопасности при Совете Министров СССР
3 июля 1967 г.
1631-А
Сов. Секретно
ЦК КПСС
«…Пропагандистские и разведывательные службы Запада заметно активизируют свою деятельность в связи с предстоящим 50-летием Великой Октябрьской социалистической революции…
…В 1965 – 1966 гг. органами госбезопасности в ряде республик было вскрыто около 50 националистических организаций, в которые входило свыше 500 человек. В Москве, Ленинграде и некоторых других местах разоблачены антисоветские группы, участники которых в т.н. программных документах декларировали идеи политической реставрации…
…За последнее время в некоторых городах страны имели место массовые беспорядки, сопровождавшиеся нападением на сотрудников милиции и погромами зданий, занимаемых органами охраны общественного порядка.
При анализе этих фактов, особенно по Чимкенту, становится очевидным, что внешне стихийные события, носившие, на первый взгляд, антимилицейскую направленность, в действительности явились следствием определенных социальных процессов, способствовавших вызреванию самочинных действий.
Председатель Комитета госбезопасности Андропов».
Источник: ЛУБЯНКА: Органы ВЧК – ОГПУ- НКВД – МГБ-МВД – КГБ. 1917 – 1991. Справочник. М., 2003. С. 711 – 714.
Судя по этому документу, вопреки снисходительному нынешнему отношению к умственным способностям прежних вождей, и тогда, хотя и в узком кругу, умели отделять мух от котлет, если столь объективно признали мятеж как следствие «социальных процессов». В тех же кругах для такого заявления, видимо, требовалась еще и политическая смелость.
Но для всех и по официальной версии в 1967 году все началось с того, что милиция по вызову якобы забрала пьяного водителя городской автобазы и он сам по себе умер в райотделе. Утром в автобазе прекратили работу и пошли выяснять причины гибели своего товарища. По пути к ним присоединилось много недовольных действиями и беспределом сотрудников органов внутренних дел. Дальше вы знаете, как можно повернуть события. На последней странице областной газеты потом опубликовали короткое сообщение о приговорах активным участникам «массовых беспорядков» и смертной казни «главному виновнику». Куда правдоподобнее другая история: этого водителя, который был выпивши, отловили на улице, тогда и план вытрезвителю был. Для порядка отметелили, устроили «пятый угол». Перестарались, и тот не выдержал. Кстати, директор в то утро, узнав о выступлении своей автобазы, тараном направил автомобиль на встречный грузовик и погиб в автокатастрофе.
По совпадению, через месяц сгорела мебельная фабрика. Я даже опять из любопытства проник на крышу, тушил ее, хотя она могла и провалиться, так внизу бушевал огонь. Зато с крыши хорошо было видно, как предприимчивый народ, видимо, из соседних домов, перетаскивал через забор тумбочки, полочки и даже серванты, шкафы. И на этом все закончилось. В августе, как будто ничего и не было, Чимкентскую область в честь 50-летия Великой Октябрьской революции наградили орденом Ленина. Прошли торжества.
